Звоночек 2[СИ, закончено] - Михаил Маришин

Таубин, воспользовавшись произведённым впечатлением предложил опробовать стрельбой ещё один образец вооружения, на что Кулик отреагировал весьма нервозно.

— Ну, сколько вам говорить, что на вооружение стрелковых рот уже принят 60-миллиметровый миномёт! Ваш гранатомёт уступает ему по калибру, мощи боеприпаса, весит больше чем втрое и стоит в десять раз дороже! Поэтому на вооружение он принят быть не может!

Точно! Гранатомёт Таубина! Предок АГС! Вот теперь всё стало на свои места и мне ужасно захотелось познакомиться с этой экзотикой, так сказать, лично. Моё прошлое общение с подобными образцами вооружения оставило исключительно благоприятные впечатления и в голову закралась мысль поспособствовать изобретателю. К счастью, в своём интересе я оказался не одинок. Живейшее участие в этом вопросе принял начальник управления вооружений, которого, видно, как ос на мёд, тянуло ко всяким новинкам. Так как Ворошилов не сказал ни да, ни нет, всё ещё находясь под впечатлением от дизель-гатлинга, Тухачевский решительно взял дело в свои руки, но предложил конструктору стрелять самостоятельно. Предусмотрительность, надо сказать, не лишняя. Мало ли чего.

Пук-пук-пук-пук. Оружие, установленное на треноге, больше похожее на игрушечную пушечку, совсем не смотрелось на фоне шестистволок. Я перенёс взгляд в поле и… ничего не увидел. Только спустя четыре-пять секунд послышалась серия хлопков и около одиноко стоящего куста поднялись облачка пыли.

— Ну вот, что я говорил? — хмыкнул Кулик. — Несерьёзно это.

— Это вам отсюда кажется, что несерьёзно, — набычился Таубин. — Будь вы у того кустика, по-другому бы считали.

— А ты что скажешь, товарищ Любимов? — тихо спросил у меня Кожанов, видя, как я заинтересованно присматриваюсь к гранатомёту.

— В общем и целом, сама концепция крайне интересная, — также, не повышая голоса, стал я излагать своё мнение. — Оружие может получиться мощное и эффективное. Кулик не прав, сравнивая его с миномётом. Один такой станковый гранатомёт может заменить не только миномёт, но и станковый пулемёт. А Максим-то в полсотни кило весит. И стоит тоже недёшево. Вот и получается паритет. Гранатомёт может стрелять настильно, поражая вертикальные цели, например, забрасывать гранаты в окна городских домов. Это очень важно для морской пехоты, которая и предназначена, чтобы захватывать плацдармы на вражеском берегу, желательно с действующими портами. Пламени выстрела, как видим, нет, звук выстрела тоже очень тихий, бьёт навесом, даже через головы своих войск. Обнаружить и подавить такую огневую точку противнику будет непросто. Это в плюсе. В минусе я вижу неотработанную гранату, скорее всего, с примитивным дистанционным взрывателем и магазинное питание, которое надо бы на ленту заменить. Об остальном можно говорить, только детально с конструкцией ознакомившись.

Я чуть помолчал, глядя как Таубин показывает заряжание гранатомёта и объясняет, как пользоваться прицелом, потом, невольно чуть громче, подвёл итог.

— Считаю, надо тщательно испытать, довести до ума оружие и боеприпасы, после чего принять на вооружение морской пехоты вместо Максима и малокалиберного миномёта. Но решать, конечно, вам, товарищ нарком.

— Какой морской пехоты? — подошедший сзади Ворошилов услышал мои последние слова и возмутился. — Вам что своих кораблей мало, вы, товарищ Кожанов, ко мне на сушу лезете? Так у меня пехоты навалом, могу одолжить если что! Ишь, что удумали! Может и товарищу Алкснису надо свою воздушную пехоту завести?! Народные деньги потратить не на что? И так к вам на флот, как в бездонную бочку! Крейсера они хотят строить! А какой толк?! Вон, при царизме, моряки как-то не очень повоевали, только в Гражданскую, на сухом пути, молодцами были!

— Ты, товарищ Ворошилов, не шуми. Программа строительства флота утверждена, ты это знаешь. Большому флоту и задачи большие. Мы уже в будущее смотрим, как воевать будем, как плацдармы будем захватывать! Для успеха нужно, чтобы всё руководство, вся подготовка, были в одних руках! А уж на захваченный плацдарм высадим твою РККА и воюй на здоровье!

— Да, а в ЦК и СНК вы о формировании новых частей этой вашей мокрой пехоты доложили!?

— А как же! Ещё в 32-м году! Про геройские Батумский и Потийский батальоны вам, товарищ маршал, слышать доводилось? Вот мы их и не распускали! И нечего нос в чужие дела совать! За собой следи! — отрезал Кожанов.

Я тяжело вздохнул. Когда-нибудь нечто подобное должно было случиться. Ну, что же, Ворошилов получил от своего бывшего подчинённого "полный отлуп". Можно считать, что война между армией и флотом объявлена, остаётся только её не проиграть.

Эпизод 7

Вот и август месяц на исходе, скоро уже осень. Оглянуться не успел, пролетели весна и лето, которых я толком-то и не увидел. Так всегда бывает, когда работы много и не хватает на неё времени, хоть часы обратно переводи. Зато, когда оглянешься назад, понимаешь, что успел немало.

Стальной ТКА с "микулинскими" моторами до сих пор мариновался на заводе, выматывая нервы его директору, а заодно и наркому ВМФ. На нём постоянно устранялись какие-то недостатки, но дело не шло вперёд, так как на каждом следующем пробном выходе в реку, вылезало что-то новое. Ещё пришлось заменить двигатель, установленный самым первым. Просто, торопясь начать испытания, их стали проводить только с одним мотором и к тому времени, когда были готовы два оставшихся, первый умудрились сломать. "Мой" же, деревянный ТКА-001, тоже пройдя этап доделок и переделок, связанных с дополнительными постами управления СУ и повышенной температурой в моторном отсеке, уже был на Чёрном море и показал на тихой воде 48 узлов, немного не дотянув до расчетных 50-ти, а ход в 40 узлов он мог поддерживать при волнении до четырёх баллов. При отправке катера, кстати, когда я пришёл его провожать, обнаружил на нём единственную смонтированную на МССЗ систему вооружения, из-за которой устроил Кожанову истерику, впрочем, безуспешно. КПК, 76-мм корабельная пушка Курчевского, доставленная с завода N8 в Подлипках, заняла место кормового орудия, 37-мм автомата 4-К. Никакие мои доводы, что стрельба с катера из этого орудия из-за выхлопа затруднена, начальная скорость мала для поражения морских целей, не говоря о невозможности стрелять по воздушным, не возымели действия. У Кожанова был железобетонный аргумент — пушка успешно применялась в боях на Кавказе в 32-м году. Попытался ему указать на очевидную разницу между морем и горами, попросив установить вместо КПК хоть крупнокалиберный пулемёт, как нарвался на выговор. Оказывается, один пулемёт на катере уже предусмотрен в носу, а по заданию, на корме должна быть пушка. В том, что её нельзя установить из-за повышенного веса моторов, виноват ни кто иной, как товарищ Любимов. А нарком Кожанов, спасая старого товарища, нашёл выход из положения, так что нечего здесь выступать! Пушки Курчевского — ого-го! В работе вообще двенадцатидюймовка, её на эсминец поставят! Тьфу! Осталось только пожелать наркому остаться в стороне, когда Курчевского возьмут за задницу за его изобретения.

Да уж, если начальство упорствует в своих заблуждениях, то мешать ему в этом — себе дороже. Решив, что время всё расставит по своим местам, а успех пушек Курчевского в реальной войне совсем не плох, ибо теперь, наверное, не получится, как сказал Сталин "выплеснули с грязной водой и ребёнка", я вернулся к своим делам, которых тоже хватало. Моряки подумали и решили, что для всех катеров, сторожевых и торпедных, ориентироваться надо на более мощный дизель 13–16. Он становился единым для всех москитных сил флота, что упрощало серийное производство моторов на "Большевике", где под них могли выделить только один "поток". Теперь дело было за кораблестроителями, по итогам испытаний на Ладоге в корпус катера МО необходимо было внести изменения для улучшения остойчивости и мореходности и перепроектировать его под два 2000-сильных дизеля. Освободившееся в центре корпуса место стало предметом теоретических баталий, военморы разрывались между мотором "подкрадывания", электрическим или дизельным, "активной" гидроакустической станцией, или артпогребом под пушку трёхдюймового калибра. Чтобы "отбояриться" от работ по специальным "тихим" моторам я, в шутку, предложил им на выбор или использовать мотор-весло МВМ-30 с дизелем Мамина, установив для него амортизированное крепление в корме, либо доработать главные механизмы, оснастив их амортизированными фундаментами и редуктором с гидропередачей. "Акустики" и "пушкари" меня единодушно поддержали, после чего началось "сражение за децибелы", которое как раз сейчас было в самом разгаре.

Что касается торпедных катеров, то их серия снова откладывалась. Несмотря на то, что "микулинский" мотор ещё испытывался, наркомату ВМФ уже было понятно, что Московский авиамоторный завод на него работать не будет, АМ-35 и его производные были нужны в воздухе, поэтому он ориентировался на "любимовски чугунки", которые никто не отнимет. Вот только размер и вес каждого такого движка был великоват для существующего корпуса ТКА, поэтому приняли "соломоново" решение иметь торпедные катера двух видов. Первый "основной", при сохранении достигнутой на ТКА-001 скорости, должен был иметь увеличенное водоизмещение, не более четырёх дизелей, мощное артвооружение и два-четыре торпедных аппарата. Второй тип ТКА, "резервный", наоборот, уменьшался в размерах ради переброски железнодорожным транспортом и при двух дизелях и двух торпедных аппаратах, нёс только крупнокалиберные пулемёты.